Философия китайского обмана

Этот город сгорел дотла на глазах Чингисхана, стерпел многочисленные надругательства европейцев, перенёс восстание Тайпинов и культурную революцию, выскочившую из безумной головы Мао Цзэдуна. И каждый раз, когда уже казалось, что жизнь Пекина прервётся навсегда, она вновь расцветала пышным цветом на руинах прошлого. Менялись династии, режимы правления, законы и нормы, но последнее слово всегда оставалось за Поднебесной. А эта сутра каким-то магическим образом вновь запускала колесо сансары, заключающее в себе китайскую веру в своё величие и доминантную культуру, сумевшую это величие оправдать. Оправдывается она перед вековечным Буддой и сегодня. И так уже пять тысяч лет подряд.

Пекин никогда не спит, он только на одно мгновение позволяет себе прикрыть глаза, чтобы погрузиться в абсолютную темноту. Поток человеческих душ ежедневно разливается в пять утра – китайцы пробуждаются рано, чтобы увеличить продолжительность своих суток в три раза. А остальной мир – отказавший себе в умении созерцать, в это же время навсегда потерял возможность это заметить.

Не видна европейскому глазу древняя китайская философия, надевающая дни, недели и месяцы, словно бусины на плотную, нервущуюся нить. Так пекинские хутонги – застройки пятнадцатого века – до сих пор находятся в сердце Китая, работают, как бесконечные витки артерий. Китайцы ныряют не в самое большое метро в мире, а в многовековой быт столицы, с неизменным антуражем и только им самим подвластным смыслом. А в этот же самый момент на парадных улицах за девятнадцать суток вытягиваются в тысячеметровый рост железобетонные дети нашего времени. По центральным улицам Пекина опасно ходить без солнцезащитных очков, а лучше подстраховаться и привести с собой сварочную маску – иначе ослепнешь от сверкающего зеркального блеска подступившей толпы небоскребов. Они укрыли в своей тени грандиозные императорские постройки, спрятали китайскую самобытность от прибывших чужеземцев. Если не вглядываться в лица прохожих, тебя начинает беспокоить навязчивая мысль, что ты перепутал рейсы и прилетел не в центр Вселенной, а в шумный квартал Нью-Йоркской фондовой биржи.

Однако ты вновь обманулся, дорогой туристический друг. Ведь всё жизненное пространство Пекина организовано согласно древнему учению фэн-шуй (дословно «ветер и вода»). С помощью него китайцы с начала девятого века пребывают в вечной гармонии с миром. Фэн-шуй утверждает, что нашу землю пронизывают извилистые каналы, по которым беспрерывным потоком течёт энергия (ци). Ветер приводит её в движение, а вода сохраняет. Энергия стекает в Пекин по горным хребтам, а Запретный город (дворец императора) и исполинская площадь Тяньаньмэнь собирают, не давая ей ускользнуть.

– Перед покупкой жилья мы обращаемся к мастерам фэн-шуй за советом, – на хорошем английском рассказывает художница Люси Вонг. – Богачи упорно верят в то, что фэн-шуй приносит удачу и деньги, поэтому консультируются по разным вопросам с гранд-мастерами: от постройки дома до рождения ребёнка. Я даже знакома с женщинами, которые звали на помощь хирурга, если организм отказывал рожать в «счастливый день». К мнениям мастеров прислушиваются и владельцы крупного бизнеса. Некоторые компании пытливо скрывают от сотрудников, что прибегают к их услугам. Боятся, что придётся рассказывать, где находятся неблагоприятные зоны, и люди откажутся там работать.

Согласно фэн-шуй, каждый человек обладает тремя видами удачи: небесной, земной и человеческой. Небесная дается нам сверху, её не изменишь ни молитвой, ни хорошими делами. Человеческая зависит от тебя самого, то есть, как поработал, так и заработал. А вот на земную удачу влияют условия жизни. Их то и можно подкорректировать с помощью древнего учения. Поэтому весь современный центр Пекина застроен согласно канонической вере в великое китайское прошлое. И в отличие от американской мечты, по которой любая улитка может приползти на вершину пирамиды, фэн-шуй учит ползать тебя по земле, быть реалистичным и принимать судьбу, как данность. Но с оптимизмом.

Если приехать в Пекин, как турист: чтобы еще раз найти подтверждение своим убеждениям – он с удовольствием накормит, напоит и развлечёт тебя, по своему тысячелетнему обычаю приёма варваров, а затем отпустит назад – абсолютно пустым и так не усвоившим китайский культурный урок. Но если ты путешествуешь, чтобы познать, найти то, что спрятано, увидеть всё, что скрыто – возможно ты постигнешь главные принципы Срединного царства. Поймёшь, что даосизм – это не полудохлая философия, а духовное направление, которому следует Китай и сегодня. Человек – это посредник между Небом и Землёй. Так возникает союз трёх сил мирозданья. Когда-то легендарный древнекитайский философ на эту тему сказал: «Дао рождает Одно. Одно рождает Два. Два рождает Три, а Три рождает все существа». В нескольких знаках он изрёк всеобщий закон, которому из века век следует Поднебесная. При этом так ни с кем и не поделился, что означают эти одно, два, три. А вот Дао – это изначальная всеобщность, первопричина всего сущего. Единое, из которого рождается мир, чтобы в конце концов возвратиться туда же и затем явиться на свет вновь, но уже обновлённым. Если присмотреться, современные бизнес-районы Пекина соответствуют принципам древней философии. Частицы Инь и Ян, земля и небо, круг и квадрат, мужская энергия и женская держат под своим покровительством все стройки Пекина. И кажется тебе, что гуляешь по ворвавшейся в Китай Европе, а на самом деле, пребываешь в иллюзиях и не перестаешь оставаться в Азии.

Входя в торговый центр, без труда обнаруживаешь европейские марки часов, одежды, бесконечных клонов фастфудовых американских забегаловок. И на мгновение кажется, что Китай склонил голову перед развитым миром капитализма, два раза стукнулся об пол, как будто выполняя обряд уважения перед императором, и позволил вторгнуться в свою страну. Но если верить своим глазам, значит в очередной раз давать себя ввести в заблуждение. Генеральные пакеты акций крупных китайских компаний находятся у государства и являются монополистами на своём рынке. А мелочная продукция товаров и услуг поделена между китайской элитой малого бизнеса и неугомонной Европой. В этот раз Поднебесная не стала дожидаться, когда европейцы в очередной раз выломают дверь и открыла её уже после первого раздавшегося стука. Варваров вновь соблазнили оказанными услугами, и они легко приняли эту сладкую ложь за истину.

Но правда в том, что китайские аналоговые товары по себестоимости опережают продукцию известных фирм. Китайцы раскрывают секрет современных технологий, а затем производят абсолютно такие же, но за более быстрый срок. 

– «В чём главная трудность китайской реформы?», – спросила я знакомого журналиста из пекинской газеты «Daily News», созданной для варваров на их языке. Её главным редактором стал Джеймс Франклин. Англичанин, сумевший устоять в двух мировых полисах одновременно: центробежном китайском и централизованном европейском.

– Они бросили вызов старой системе, – погрузился в размышления журналист, – а новую ещё не успели создать. Это дело оказалось труднее, чем они решили вначале. Он долго говорил, приводил аргументы, а потом вдруг словно вынул из рукава последнюю козырную карту: начертил 16 иероглифов – магическую цепочку экономического развития, смысл которой выглядит так. Начальная фаза: убийственный административный контроль – он нестерпим и ведёт к застою. Фаза вторая: застой рождает импульс к освобождению от государственных пут. Фаза третья: эта свобода провоцирует хаос. Фаза четвёртая: экономическое мракобесие приводит к необходимости ещё более жёсткого контроля. Долгий мучительный путь, двигающий развитие по спирали. Постепенно возникает понимание того, что не может быть возврата к командной системе, ведь она ведёт к омертвлению тканей. Но в тоже время существует опасность, что свободная игра интересов приведёт к социальному взрыву общества. И всё это графически выражено шестнадцатью иероглифами. Поразительный лаконизм китайской экономической мысли.

В Китае считают, что на каждого реформатора найдётся свой консерватор. И в противовес архитектору великих реформ Дэну Сяопину, явившему на свет выражение: «Неважно, какого цвета кошка, лишь бы ловила мышей», вышел на арену власти другой ветеран Чэнь Юань. Его слова были: «Пусть птичка летает, но всё-таки в клетке». Птичка – это экономика, а клетка государственный контроль. Однако Чэнь говорил о возможности увеличения размеров заточения летающей пигалицы. Да и Дэн Сяопин вряд ли бы когда-нибудь решился окончательно выпустить её из клетки. Даже старинная мудрость подтверждает сомнения китайских лидеров: «Страшно держать тигра за хвост, ещё страшнее – отпустить».

Но основной закон Пекина звучит всё-таки иначе: «Жэнь до – ди шао» - «Людей много – земли мало». В ней есть магические нотки, хотя она реальна до головокружения. На торговой улице Ванфуцзин пешеходы двигаются в большой вязкой массе. По последним подсчётам Ванфуцзин разоряют пятьсот тысяч покупателей ежедневно. Рядом с человеческой массой по узкой тропе, гордо именуемой дорогой, летят бесчисленные мопеды, такси, велорикши, тачки…Ни сантиметра свободного пространства. Иногда на тротуарах выносят обеденные столы хозяева местных лавок и аппетитно распускают запахи острой китайской специфики на несколько кварталов взад и вперёд. Если ты случайно бросил заинтересованный взгляд на их выставленное на деревянных коробах молоко (об истинном содержании белых пузырёчков можно только догадываться), ты рискуешь быть затащенным под белы рученьки в магазин и в мгновение ока стать счастливым обладателем таинственного напитка. С туристами здесь разговор особый, без всяких древних обычаев и философий.

Осиплые басовые клаксоны велорикш, тугие баритоны джипов, высокие голоса польских «Фиатов»…Когда на мгновение эта разноголосица смолкает, слышится ритмичный перестук деревянных колотушек со специфичного рынка еды Донгфан. Там тараканам и личинкам придают товарный вид и скармливают зазевавшимся гостям города ласточек.

Модница в ослепительной юбке бросила вызов встречному потоку, направив на него свой белый мотороллер. Это никого не смутило. Здесь живут по принципу, который завещали предки: «Шум – это общество, общество – безопасность, а теснота – наш образ жизни».

Да, нелегко решить уравнение китайской жизни. Ведь здесь слишком много неизвестных – демографических, экономических, финансовых, психологических. Но если обратить внимание на слово «кризис» в китайском языке, что-то все-таки встаёт на место. Оно состоит из двух иероглифов: «опасность» и «шанс». Также многогранно и всё китайское существование. В остром дефиците свободного пространства рождается ударная экономическая сила, способная дать отпор другим цивилизациям. Эта невидимая энергия Ци создаёт социализм, совершенную систему эконмического и социального равновесия, которая не только будет работать, но и приведет Поднебесную к новому расцвету. Ведь если верить китайской мечте: Одно – это только начало.